Отец Иван. Повесть о верности

Сентябрь. Мы едем из Барнаула в Степной Алтай, на территорию Рубцовской епархии.
Мы — это небольшая поисковая киногруппа. Снимается кино, ведется поиск, который должен увенчаться созданием документального фильма и написанием книги. И чем-то иным, менее осязаемым, — наверное, возрождением памяти и уж безусловно изменением каждого из нас.
Предмет наших изысканий — история служения и мученичества одной семьи. Семь сыновей псаломщика из Симбирской губернии,— семь священников, каждый из которых погиб за Христа и Его Церковь в период с 1919 по 1937 год.
Забит нагайками и пристрелен. Заколот штыками в алтаре храма. Закопан живьем. Привязан к коням и разорван. Отпущен из концлагеря в тифозном жару, по лютому морозу раздетым и разутым каким-то чудом добрался домой и умер после долгой болезни — дома. Расстрелян по приговору Тройки НКВД…
Память о них собираем мы от их потомков. Память, долгие годы запечатанную: забыть, ни о чем не проговариваться надо было просто для того, чтобы выжить, чтобы выжили дети. Но невероятным, непредсказуемым образом эта память вдруг раскрывается, пробивается сквозь многолетнюю толщу умолчания, и свидетельства людей, даже не знавших о существовании друг друга,— вдруг совпадают или указуют в одну и ту же точку…
География служения и страданий братьев Фавстрицких обширна. Мордовия (там мы побывали в августе, там обретено захоронение одного из них и сложилось почитание этого исповедника), Самарская губерния, Западная Сибирь, нынешний Казахстан. Четверо из братьев претерпели свою мученическую кончину на Алтае. Об одном из них, расстрелянном в Рубцовске, сегодняшний рассказ.

В 1936 году храм Михаила Архангела в селе Малышев Лог Волчихинского района на Алтае был закрыт. Так, во всяком случае, помнят сейчас в Малышевом Логу: там крепкая община вокруг недавно построенного большого каменного храма, а место прежнего, разобранного в 50-х годах XX века, отмечено крестом… После закрытия храма священник, о. Валериан Зверев, уехал из села. Казалось, точка в истории храма.

02 Храм в Малышевом Логу 1947 г..jpg

Единственное фото прежнего храма архангела Михаила в Малышевом Логу

01 Малышев Лог - место прежнего храма и новый.jpg

Место прежнего храма, отмеченное крестом. Вдали виден новый каменный храм.

Но в июле 1936 года в Малышев Лог прибывает другой священник, 50-летний Иоанн Алексеевич Фавстрицкий. С ним попадья, Прасковья Петровна, и двое детей — 10-летний Женя и 13-летняя Вера. Старшие — два уже женатых сына и замужняя дочь — живут в Барнауле, работают на меланжевом комбинате.
У нас пока нет ни одной фотографии отца Ивана, даже детской… даже расстрельной. Помнят, что он был высок ростом, у него была темнокудрявая буйная грива волос — в мать, как и у двух его братьев; был он порывист и стремителен и всегда носил рясу, хотя в ту пору это было уже вызовом. «Батюшка, ну ты хоть подстригись, что ли, чуть-чуть», — пробовала уговорить его матушка, но он твердо отвечал: «Нет!».
Неужели в 1936 году неясно, что храм обречен, что священническое служение невозможно и даже смертоносно? Вряд ли… Что же занесло тебя, отец Иван, в чужое тебе село, где не было у тебя ни друзей, ни знакомых, к закрытому храму?
«Скажите, обвиняемый Фавстрицкий, по чьей рекомендации или вызову вы прибыли в с. Малышев Лог?» — спросит его позже следователь.
«В с. Малышев Лог я прибыл по назначению Барнаульского архиерея» — «Скажите, обв. Фавстрицкий, вы были лично знакомы с Барнаульским архиереем?» — «Личного знакомства с Барнаульским архиереем у меня не было, видел я его только один раз, когда получал назначение в Малышев Лог».
В тот осенний день 1937 года, когда в следственном деле Ивана Алексеевича Фавстрицкого будут записаны эти вопросы и ответы, архиепископ Барнаульский Иаков (Маскаев) будет уже расстрелян в Барнауле. А в 2000 его прославят как священномученика среди прочих новомучеников и исповедников Русской Церкви.
Изображение
В 1930 году епископ Иаков уже был осужден и получил 3 года лагерей. Одним из основных пунктов обвинений было то, что он учил отстаивать предназначенные к закрытию церкви. «Маскаева очень часто и много посещает монашек, коих он настраивал для обработки местного населения, особенно в защиту церквей на случай кампании по закрытию последних, благодаря чему … имелся ряд случаев открытых выступлений верующих против закрытия, вплоть до оказания сопротивления представителям советской власти и общественным работникам…» «Маскаев советует приезжим к нему священнослужителям, монашкам и церковникам возбуждать соответствующие заявления перед вышестоящей советской властью на мероприятия советской власти на местах и организованно не допускать закрытия церкви…»
Прямо из заключения он прибыл на новое место служения — в Барнаул. И здесь, как видим, продолжал отстаивать храмы, и остался верен в этом даже до смерти. И посылал тех, кто мог вместить — на тот же подвиг.

Понимал ли отец Иоанн, что идет на заранее проигранное дело и, может быть, — на смерть? Была ли у него надежда чего-то добиться, отстоять церковь? Для чего ехал он в Малышев Лог?
В это время его старший брат, протоиерей Василий, уже стал бродячим священником: храмы, где служил он, закрывали один за другим, и теперь он ходил из одной алтайской деревни в другую под видом стекольщика и столяра, чтобы тайно говорить людям о Боге и Церкви, крестить детей и совершать Литургию. Иногда он приходил к брату — всегда под покровом ночи, стараясь быть незамеченным, и после ночи разговоров уходил на рассвете, пока село спит. И старшие сыновья, Петр и Михаил, изредка выбирались из Барнаула к отцу, тоже стараясь делать это тайно.
Когда братья в последний раз приехали к отцу, одновременно с ними пришел и отец Василий. Эту ночь навсегда запомнил младший сын отца Ивана, Женя: впервые все собрались так вот вместе, семьей. Но радости не было, всё пронизывала тревога. Всю ночь говорили два брата-священника и старшие сыновья отца Ивана о судьбе России, о закрытии храмов… о том, что отца Иоанна вызывали снова в сельсовет и давали последнее предупреждение, чтобы не поднимал народ против линии партии… Рано утром Петр и Михаил уехали обратно в Барнаул, а отец Василий остался еще дня на два — такого еще не было, он всегда ночевал лишь одну ночь. В эти дни он не выходил из дому — прятался, а ночью… Женя видел, как ночью оба брата молились, не вставая с колен. «Я хотел заснуть, — вспоминал он, — но какая-то сила спать не давала, и на душе было очень тревожно… Я помню, как они говорили о судьбе России; они не верили, что всё это будет до конца, совсем. «Господь не допустит, а мы — мы всё это выдержим, мы должны претерпеть» — говорили они».
Перед уходом отец Василий крепко обнял и поцеловал Женю, подбросил высоко вверх… Долго стояли братья обнявшись, а потом отец Василий быстро повернулся и ушел навсегда.
Отца Василия арестовали 15 июля 1937 года, вскоре после той ночи. А 4 августа арестовали отца Иоанна.
Позже в сельсовете напишут для следственного дела подробную справку, где не поскупятся приставить к каждой фразе буковки «КР» — контрреволюционный: «Фавстрицкий поп прибыл в село Малышев Лог неизвестно откуда и занялся КР пропагандой среди колхозников. Для этой своей КР деятельности он в церковной сторожке собирал КР сборища, на которых давал КР задания членам церковного совета… чтобы церковный совет занялся сбором денег среди верующих колхозников. Деньги, поп говорил, нужны на уплату государственного налога и страховки за здание церкви. Одновременно на этом же КР сборище он дал задание церковному совету собрать подписи верующих кр-н единоличников, а также и колхозников для того, чтобы с/совет не мог зарыть церкву…»

05 я использовал конституци. в кр целях.JPG

А это из показаний свидетелей, как под копирку писанных, только с каждым новым прибавляется эпитетов в духе «подлый», «контрреволюционный»: «Завербовал себе отсталых отдельных лиц, верующих в религию, и через них повел к-р агитацию… Производил крещение новорожденных детей, окрестил более 12 человек детей»… На собрании верующих «повел к-р агитацию против советской власти, партии и правительства, где говорил: “советская власть налагает непосильные налоги на всех и на храм Божий, делает гонения на Святую Церковь, надо произвести сборы на храм Божий, берите все кто чем подаст”» «Часто заходил ко мне в квартиру и с КР целью агитировал меня молиться Богу». «Не имел никакого разрешения от райорганизации на право совершения религиозных обрядов. Производил религиозные обряды, службу и крещение детей». «Во время проведения собрания граждан о закрытии церкви Фавстрицкий повел активную агитацию против, говорил, что власть насильно закрывает церковь… Нужно не бояться, насильно никто не имеет права закрыть, нужно взяться всем дружно православным, и если понадобится, умереть за святую веру». Собственно, к этим и подобным обвинениям и свелась вся «повстанческая деятельность» отца Иоанна.
Через сорок дней после ареста обвинительное заключение было передано Тройке НКВД, а 30 октября отец Иоанн был приговорен ею к расстрелу. 22 ноября 1937 года приговор приведен в исполнение в Рубцовске.

07 Расстрелять.JPG

 

08 Приведен в исполнение.JPG

За 9 дней до этого в Барнауле арестованы его сыновья, Петр и Михаил.
Через четыре дня Тройка НКВД в Барнауле приговаривает к расстрелу отца Василия. Днем спустя — Петра и Михаила. Их расстреляли в Барнауле 9 декабря, их дядю протоиерея Василия — 17 декабря 1937 года.
Вдова отца Иоанна, Прасковья Петровна, в конце 1937 года была арестована и осуждена на три года тюрьмы за неуплату того самого налога на церковь, средства на который пытался собрать ее муж. Там, в барнаульской тюрьме, она и умерла, — а дети, Вера и Женя, узнали об этом в тот самый день, когда радостные пришли наконец забрать маму домой по окончании срока…

С помощью епископа Рубцовского и Алейского Романа и сотрудниц епархии мы нашли место, где проходили в Рубцовске расстрелы, и владыка Роман отслужил там, в пустынных зарослях на окраине, первую панихиду по всем убиенным.

_Лития в Рубцовске2.jpg

«…Царство Небесное, вечный покой тем, кого мы сегодня помянули, тем, кто здесь пострадал, на этом месте, кто не предал веру свою, с именем Христа отошел в мир иной, — в страданиях, в страхе, но имя Христово из сердца своего, из уст своих не оставил — того и Господь не оставит, и нас с вами по их молитвам не оставит, если Имя Христово будет у нас с вами на устах и в сердце, и в делах, и между нами будет Христос».

_ Лития в Рубцовске1.jpg
==========================================================

Это уже не статья, а по содержанию. мне было очень важно увидеть следственные дела. Я видела два пухлых дела мирян: одно – по которому расстреляны сыновья отца Иоанна, другое – по которому был расстрелян дед диакона Игоря Выгановского, которого вы видите на картинке – инженер, поляк (а вот женой этого деда была дочка священника-мученика Михаила Фавстрицкого, которому отец Игорь соответственно приходится правнуком). Это страшно: видеть, как по малой зацепке раскручивается следственное дело с вовлечением все новых обвиняемых, чтобы создался образ могучей разветвленной контрреволюционной организации и масштабного злодейского замысла – взорвать всё на свете, и доблестного пресечения этих невероятных злодейств, которые ни одному из обвиняемых и в страшном сне бы не приснились.
И два дела священников Фавстрицких – отца Василия и отца Иоанна (есть еще дело и их племянника священника Димитрия, которого в 1930 году осудили на 10 лет концлагеря – так тогда это еще называлось официально, и в данном случае это был Беломорканал; но дела 30-го года еще не пришли к тому шаблону и виртуозной быстроте, что в 37-м). И это страшно – по-другому. Хотя в смертном приговоре будет стоять “контрреволюционная деятельность”, следователям не надо было возиться с тем, чтобы пришивать попам участие в боевой организации и мифических диверсиях. Крестил детей (без разрешения, да!), убеждал верить в Бога, подло твердил, что сталинская конституция это разрешает, призывал отстаивать храм от закрытия и собирать деньги на уплату налога за него, – этого оказывается достаточно для итогового “расстрелять”…

06 Из обвинительного заключения.JPG

Из обвинительного заключения следствия (далее дело передается Тройке НКВД)

“Православные” поклонники Сталина часто говорят, что расстреливали тогда не за веру, а за враждебные действия по отношению к власти, что власть уже не была богоборческой, как в годы Гражданской войны. Но мы видим шаблонное убийство именно за веру, за верность Церкви, и никакая лояльность к властям тут не спасала: “КР деятельностью” было само служение Церкви, сама верность ей. И этот шаблон работал по всей стране (как и шаблон по созданию “Контрреволюционных заговоров” наподобие “процесса Промартии”, ставшего типиконом для НКВД). Последнему настоятелю нашего Троице-Голенищевского храма, священномученику Александру Орлову, в приговоре Тройки вменено: “Вел контрреволюционную агитацию, призывал водить детей в церковь”. И видно, что в этом вся агитация… За это – расстрел.

Да, а “конттреволюционные воззвания”, упомянутые в обвинительном заключении – это, если не какие-то воззвания Патриарха Тихона (их в деле нет), – проповедь о. Иоанна на день Архангела Михаила. Проповедь, в которой говорится о том, что мир устроен иерархически, что равенства в нем нет и нельзя роптать на свою судьбу, а надо быть покорным Богу и властям, и что грешников в конечном итоге ожидает Страшный Суд, а праведников – воздаяние. И по всей проповеди синим карандашом следователя подчеркнуты “контрреволюционные” фразы – включая слова о нераскаянности падших духов, которые сделались непримиримыми врагами Бога и людей…

_Из проповеди.JPG

Добавить комментарий